Княгиня несколько времени молча и тупо смотрела на стоящих перед нею на коленях
плачущего сына и потупившуюся, полусмущенную камеристку, и вдруг откинулась на глубокую спинку дивана в сильнейшем истерическом припадке.
Неточные совпадения
Иная мать
Сама над
сыном плачущимСлезами заливается...
Гудаевский вытащил из детской за руку навзрыд
плачущую, испуганную Лизу, привел ее в спальню, бросил матери и закричал: — Вот тебе девчонка, бери ее, а
сын у меня остается на основании семи статей семи частей свода всех уложений.
Домна ничего не отвечала и, подозвав к себе
плачущего пятилетнего
сына, утерла ему нос подолом его рубашонки и стала укладывать его спать.
Со креста узрев
сын Божий
Плачущую мати,
Услыхав ее рыданья,
Тако проглаголал:
«Не рыдай мене, о мати,
И отри ток слезный,
Веселися ты надеждой —
Я воскресну, царем буду
Над землей и небом…
Я сижу дома в кружке добрых знакомых, болтаю, смеюсь; нужно съездить к больному; я еду, делаю, что нужно, утешаю мать,
плачущую над умирающим
сыном; но, воротившись, я сейчас же вхожу в прежнее настроение, и на душе не остается мрачного следа.
Ему сообщают, что Москва сгорела. Он рассеянно отвечает: «Да, сгорела, говорят… Это очень жалко». Подводят
сына проститься. Андрей чуть заметно улыбается, с тихой и кроткой насмешкой над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувство. Без радости и нежности целует он
сына, смотрит на
плачущую сестру и с усилием соображает, что плачет она о том, что Николушка останется без отца.
Все ощущали какое-то странное состояние духа при виде этих
плачущих людей, один из которых был
сын государя, а другой убеленный сединами, покрытый неувядаемыми лаврами, богатырь земли русской.
—
Сын… — с недоумением повторил Яков Потапович, глядя на склонившуюся
плачущую женщину.
— «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего», — вдруг ударил он на слове своего, — «яко мать во объятия усердных
сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: Осанна, благословен грядый!» — Князь Василий
плачущим голосом произнес эти последние слова.